Промозглым октябрьским днем 1954 года из Базарного Сызгана выехала старенькая полуторка и, мерно переваливаясь на ухабах расхлябанного дождями, но уже схваченного морозцем большака, взяла курс на север района. Примерно через час машина остановилась на главной улице села Красная Сосна, и из кабины легко спрыгнул наземь пожилой мужчина в сером плаще «сталинского» покроя и черной шляпе. Любопытствующие хозяева ближайших изб увидели, как незнакомец прощально махнул рукой шоферу и с заметным волнением огляделся по сторонам. Но откуда же им было признать в том незнакомце прежнего Пашку-журашку, которого родители увезли на юг области почти полвека назад? Да и сейчас вряд ли знают, что одиноко стоявший под дождем Павел Матвеевич Журавлев был не просто их земляком, а заместителем начальника внешней разведки Советского Союза, резидентом и руководителем нашей агентуры в Италии и Германии, «отцом» легендарной «Красной капеллы», другом и соратником Рихарда Зорге. И что это ему, «Алексу», передавал из Берлина ценнейшие сведения агент «Юстас»-Корсиканец - один из прототипов известного нам Штирлица из «Семнадцати мгновений весны»!

Комплимент от Муссолини

Этот загородный дом видел много и многих, но такого столпотворения, как 15 мая 1937 года, здесь еще не случалось. Это и понятно, ведь в резиденции фашистского диктатора Италии Бенито Муссолини собрались почти четыре сотни дипломатов, политиков, артистов и журналистов из многих стран мира, чтобы принять участие в торжестве по случаю 15-летия прихода дуче к власти. Сам именинник бабочкой порхал по просторному банкетному залу и лично выражал свое почтение дорогим гостям. Дошла очередь и до пишущей братии, среди которой заметно выделялись два высоких, с одинаковыми залысинами на лбу, светловолосых господина, о чем-то весело говоривших по-немецки. Одного из них хозяину банкета представили как подданного Германии Рихарда Зорге, а другого – как англичанина Джорджа Хаггинса.

- От себя лично и от имени своих друзей поздравляю вас, дуче, с очередной славной датой вашего служения великому народу Италии! – на чистейшем итальянском поприветствовал хозяина Хаггинс и слегка приподнял бокал. – Весьма рад познакомиться!

- А вы прекрасно говорите на моем родном языке! – ответно польстил Муссолини. – Если бы вы имели черную шевелюру и южную внешность, то по характерному диалекту вас вполне можно было принять за сицилийца. Как, вы никогда не гостили на острове? Вот уж не сказал бы...

Но интересно, что сказал бы дуче Бенито, узнай он, с кем обменивается комплиментами? Потому как под маской английского журналиста скрывался никто иной, как советский разведчик Журавлев, который за несколько лет пребывания в солнечной Италии все же не раз бывал на Сицилии. Но приезжал туда не для языковой практики, а ради создания агентурной сети и добывания секретной информации. Кстати, успешно руководимая им резидентура сумела пробраться даже в «родное» посольство Великобритании в Риме и прямо из «первоисточника» добыть важнейшие документы, представлявшие огромный интерес для СССР. Трудно поверить, но даже дипломатическая почта, отправляемая в Лондон, прежде просматривалась нашим земляком!

Однако та встреча с Муссолини оказалась первой и последней не только для Журавлева, но и для Зорге. Вскоре Павла Матвеевича отозвали в Москву, в центральный аппарат советской разведки, и поручили руководство «германским направлением». Да и кому, как не ему, отлично владевшему английским, немецким, французским, итальянским языками и успешно работавшему в Иране, Ираке, Египте, Турции и на Апеннинах, было получить повышение по службе. К тому же, сам Феликс Дзержинский отмечал высокие организаторские способности нашего земляка и в 1924 году собственноручно вручил ему, тогда еще 24-летнему парню, нагрудный знак «Почетный чекист».

Незатейливая “Затея”

Бывший заместитель начальника советской разведки генерал-лейтенант Павел Судоплатов в своей книге мемуаров «Разведка и Кремль» дает отличную характеристику деловым и профессиональным качествам нашего земляка. Одной из личных заслуг Павла Матвеевича стало создание «Красной капеллы», пожалуй, самой работоспособной из всех резидентурных групп. Кстати, в нее входили не только «истинные арийцы» Шульце-Бойзен (племянник генерала Тирпица) и Харнак, но и уругвайский бизнесмен Винсенте Сьерра – он же Антонио Гонсалес, он же Кент, он же майор Соколов, а в действительности – личный друг и подчиненный «Алекса» капитан КГБ Анатолий Гуревич.

Весьма интересный факт: когда гестапо арестовало Гуревича и он «принял» предложение участвовать в радиоигре против Центра, именно Журавлев отыскал в первой же радиограмме условное слово, означавшее: «Внимание, я раскрыт, передаю «дезу», прошу поддержки». И ходатайствовал перед командованием о продолжении «разработки» Гонсалеса-Сьерра-Кента-Соколова. После войны Павел Матвеевич пытался принять живейшее участие в судьбе разведчика, но того по представлению самого начальника СМЕРШа Абакумова объявили «вражеским пособником» и осудили на 20 лет лагерей. И только в 1991 году бывшего подчиненного нашего земляка полностью реабилитируют и вручат... Почетную грамоту.

Но «Красная капелла», конечно же, не была главным источником получения важной информации – она также поступала и от Корсиканца, работавшего советником в военном министерстве Германии, и от агента Отто – разведчика-нелегала, и от Рихарда Зорге. Документы и оперативные донесения были настолько важны, что Журавлев даже разработал специальную программу «Затея», с помощью которой и обосновал реальную угрозу развязывания Второй мировой войны. А когда весной 1941 года на стол Павла Матвеевича положили радиограмму «Юстаса» с указанием точной даты вторжения фашистских полчищ на территорию Советского Союза, он решился на личный доклад Сталину. Однако к «отцу всех времен и народов» нашего земляка не допустили, и папочку с лаконичным заголовком «2 июня 1941 года» положили под сукно. Ладно хоть самого «разработчика» не репрессировали!

Однако в нужное время и в нужный момент Журавлеву все же припомнили его «перепрыгивание» через голову непосредственного начальства. После провала в 1942 году «Красной капеллы», берлинской и швейцарской разведгрупп, ареста Рихарда Зорге и советских радистов, Павла Матвеевича временно отстранили от руководства «германским направлением» и даже подготовили ордер на арест. Но расправиться с полковником так и не смогли, потому как им неожиданно заинтересовался... сам Сталин. Точнее, документами на некоего графа Нелидова, разрабатываемого нашим земляком. Верховный Главнокомандующий настолько высоко оценил полученные сведения о планах немецкого командования, что опального разведчика повысили в должности и наградили орденом Ленина.

После победы генерал-майор Журавлев стал вторым человеком в служебной иерархии советской внешней разведки: он занял должность заместителя председателя вновь созданного Комитета информации, объединившего разведывательные структуры Министерства обороны и МГБ СССР. Здесь в наибольшей мере проявился огромный организаторский талант Павла Матвеевича, его деловые качества и опыт. Но в 1954-м, в возрасте 56 лет, наш земляк ушел на пенсию по состоянию здоровья, а спустя два года умер от очередного сердечного приступа.

Вместо послесловия

В 1995 г. полковник в отставке, председатель совета ветеранов УФСБ РФ по Ульяновской области А. Лихарев возвращался в родной город из командировки в столицу и в поезде «Москва–Ульяновск» купил газету «Новости разведки и контрразведки». Одна из страниц той «толстушки» полностью посвящалась троим самым выдающимся разведчикам Советского Союза, среди которых был назван и Журавлев. Это была первая публикация о нашем земляке, но, к сожалению, грешившая недомолвками и обобщенностью фактов. Увы, четыре последующих года ничего нового не добавили в «досье» Павла Матвеевича. Например, до сих пор неизвестно, в каких еще европейских странах работал до войны, чем конкретно занимался в 1942-1945 гг., каких успехов добился на посту зампреда Комитета информации. Вероятно, со всех этих сведений до сих пор не снят гриф секретности.

Автору этих строк, к сожалению, тоже не удалось отыскать в Красной Сосне Базарносызганского района тех людей, к кому Павел Матвеевич приезжал за два года до своей смерти. Известно лишь, что один день он гостил во втором от околицы села доме. Но кто знает, может, пройдет совсем немного времени, и на «родовом гнезде» появится мемориальная доска. А на ней золотыми буквами будет значиться: «Здесь в 1898 году родился и жил выдающийся советский разведчик П.М. Журавлев».