Автор этой веселой невыдуманной истории – ученица Карсунского кадетского корпуса Дарина Обуденнова. Она заняла I место во Всероссийском литературно-художественном конкурсе «Гренадёры, вперёд!»

А-а-а! О-о-о! Хочу банты! – я сижу на разгромленной постели, пинаю ногой сбитое в ком одеяло, осторожно, с опаской, колочусь затылком о стену, за которой слышны голоса взрослых: мамин раздраженный: «Сейчас пойду и побрею ее наголо», бабушкин взволнованный: «Может, ободок?» О, это идея! Сестрёнкин ободок, в стразах и бабочках, бархатный, абсолютно недоступный! О-о, о-бо-док! – сквозь слезы, икоту, на последнем издыхании... Мечту о капроновом чуде, похожем на экзотические цветы, заслонил ободок.

Чудо было приобретено мамой на ярмарке: сосборенная люрексовая лента с длинными спиральками елочного блеска должна была красоваться на моей шевелюре, состоящей из пары тощих косичек. Именно эти банты придавали мне законченный, первоклашечный вид. Еще позавчера бабушка, проводя генеральную примерку школьного наряда, трепетно вплела их в мои волосы. Банты закрыли всю голову и торчащие уши, спиральки упруго прыгали при движении. Bay! Я – принцесса, вся такая сказочно-прекрасная, загадочная.

Учительница непременно попросит подарить ей эти сказочные банты! Так и скажет: «Дашенька, дай банты поносить моей дочке, у нее таких нет!». И вот все мечты – псу под хвост! Кто же знал, что вишневая смола, так похожая на жвачку, ни за что не вычешется из волос и даже не поддастся нестерпимо горячей воде и мылу. Мои «косики» безжалостно отчекрыжены ножницами и сожжены в банной топке. Усилиями тетки и мамы на клочковатой голове создано подобие стрижки. О, мои золотистые косы, мои банты, о-о-о!.. Головой о стену – бамц! Ой, надо осторожнее, еще шишек не хватало! Так, что там про ободок? Побольше трагичности: «О-о-о, никто меня не любит, я вам не нужна!» Ага, сестренка проснулась: «Ободок не дам!» Бабушка: «Юлечка, ты ведь уже большая, я тебе 50 рублей дам...» Юлька, быстро сообразив и посчитав выгоду, безапелляционно: «80!» А мне денег?! Я умею считать, деньги мне просто необходимы, я ведь теперь школьница! Что там про букет? Не дам!

Огромные атласно-алые гладиолусы стоят в тяжелой хрустальной вазе на моем столе. Спрятать немедленно... Ваза выскальзывает из рук, звонкий удар о край стола, мелкие брызги хрусталя, лужа воды, цветы на полу!

Спрятала... Ну, какая ты, смерть первоклассницы? Не очень приглядная: буду лежать в гробу мокрая, криво постриженная, с головой в шишках, без бантов и новенького портфеля, отпоротая любимым маминым орудием экзекуции – мокрым кухонным полотенцем. Ну и ладно, так и умру неучем! Идите сами в свою школу! И стихи заберите, и сами их на линейке говорите, сами с Мишкой Туниным в класс идите, и сами с ним за партой сидите! Нет, прощанье с жизнью, кажется, откладывается. На пороге стоит дед. Мое спасенье! Побольше ужаса в глазах и трагичности в голосе: «Дедулечка, я нечаянно!»

Мама, приторно-ласково: «Кажется, кто-то будет сидеть дома до морковкина заговенья! Юля, собирайся!»  Дорогая моя сестричка, уже умытая и причесанная, с ободком на голове, собирает с пола цветы, между делом за маминой спиной кривляясь и высовывая язык. Бабушка, кряхтя, сметает осколки в совок и тихонько подталкивает меня в сторону стула с парадным костюмом. Меня не хотят уговаривать и ждать. Морковкино заговенье на моей памяти не наступало ни разу. Быстрее, колготки на ноги...

На голое тело – трикотажный сарафан (колется), нарядный пиджачок. Что-то осталось на стуле. А, белая блузка и маечка! Потом одену. Да и кто их увидит под пиджачком! Туфли в сенях... Я вылетаю в прихожую и замираю от громового смеха. Мама, тетка, сестра, бабушка, даже дед, смеются до слез, со всхлипами и стонами. Ничего не понимаю! Мама без слов подводит меня к зеркальному шкафу. Там в полный рост стоит встрёпанное существо со следами слёз на толстых румяных щеках, испуганным взглядом темных глазёнок из-под светлых густых бровей, в сарафане наизнанку, наискось застёгнутом пиджачке, перекрученных колготках на ногах. Это жалкое чудище держит в руках пижамные штаны и чупа-чупс! Теперь уже слезы льются без удержу. И, наконец, вокруг меня – участливая суета.

Вот уже всё на своих местах. Гордо выходим за ворота. До школы почти километр, вокруг много нарядных людей, я – самая красивая, дойду!

(Рассказ напечатан в сокращении)