«Белый буйвол и синий орёл, и форель золотая…» – этой строчкой из знаменитой «Грузинской песни» Булата Окуджавы была названа выставка картин ульяновской художницы Татьяны Горшуновой, с творчеством которой зритель познакомился в феврале-марте этого года в Выставочном зале Ульяновской областной научной библиотеки им. В.И. Ленина.
Творчество Татьяны Горшуновой уже давно признано и любимо не только ульяновской публикой, но и далеко за её пределами. Член Союза художников с 1989 года, Татьяна Анатольевна – участница многочисленных областных, региональных, республиканских выставок. Среди них – региональные выставки «Большая Волга» в Нижнем Новгороде, Чебоксарах, Саранске, Самаре. Неизменным успехом у публики пользовались её выставки в Музее современного изобразительного искусства им. А. Пластова в Ульяновске («Живые вещи», 2001; «Сама по себе кошка», 2005; «Звёзды в ночи», 2006) и многие другие. Картины Татьяны Горшуновой находятся в собраниях Ульяновского областного художественного музея, Министерства культуры Российской Федерации, Союза художников России, в частных коллекциях и галереях России, Германии, Франции, США, Англии, Голландии, Швейцарии, Ирландии, Канады, Греции, Кореи, Шотландии, Кувейта.
Татьяна Анатольевна окончила живописный факультет театрального отделения института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина, и театр вошёл сквозной темой в её искусство.
Мир творчества художницы – особый мир. У него своя аура, свой стиль и пластика, своё особенное видение жизни вокруг. Не ищите в нём конкретного адресата и прототипа, точного места действия, привязанности к времени года и событию. Это мир-космос, в котором преломляются времена и эпохи, сюжеты и персонажи. Это мир-Театр, где одновременно живут средневековые инфанты и рыцари Печального образа, странники и герои итальянской комедии масок, птицеловы и принцессы, а также знакомые с детства, такие родные и привычные взгляду домашние животные и птицы.
Наконец, это мир Добра, Изящества, Красоты, Фантазии. Мир непростой, философский, открывающий бездну мудрости.
В её картинах мы погружаемся в мир образов-символов. Перед глазами из картины в картину, вариациями одной темы проходят персонажи этого странного живописного мира: вот хрупкая Птица, словно случайно впорхнувшая и опустившаяся на край стола, на край одежды или на ладонь женщины; вот знакомый нам вальяжный Кот, то мирно спящий, то гордо восседающий в окружении привычных глазу домашних предметов; вот прекрасная Дама, чью хрупкость и аристократичность передаёт филигранно выписанная роза в её руке. Сюжеты озадачивают, заставляют подолгу стоять перед картиной, разгадывать шарады замысла, пытаться проникнуть в суть, в глубины увиденного, в «закадровость», в «зазеркалье». Комедианты и фокусники, птицеловы и музыканты.
А ещё растения, птицы, плоды… И непременно скрипка.
Мы часто грустим по поводу быстротечности времени, а как передать кистью эту грусть? Может быть, так: лампа, напоминающая песочные часы, сквозь пространство которой виден острый, удивлённый профиль, или одинокий музыкант, играющий на скрипке. Почему картина «Скрипачка» выполнена в розовом цвете, а картина «Сон» – в синем? А разве можно объяснить какого цвета бывают сны, и в каком цвете передать радость, исходящую от музыки? Каждая картина выдержана в одном главном цвете – розовом, ярко-синем, изумрудном, жёлтом, белом.
Названия картин художницы очень значимы и многое объясняют в мире её творчества: «Выпавший из гнезда», «Играющий на домре», «Пролетающий с фонариком», просто «Пролетающий», «Взвешивающий»… Главное в них – не суть происходящего, а само действо, движение, полёт, подлинность настроения, состояния души.
У художницы свой особый почерк, особый строй художественных средств и приёмов. К её картинам надо присмотреться, надо вжиться в них. Мир её творчества метафоричен, субъективен, эмоционален. Самые обычные вещи порой преподносятся под совершенно неожиданным углом зрения. В соединении, казалось бы, несоединимых вещей, бытовых деталей нам предлагается не пропустить существенное, попытаться уловить логическую связь времён и явлений.
Творчество Татьяны Горшуновой одинаково живописно, поэтично и музыкально. Её творчество, по существу, не знает деления на живую и неживую природу. Животные – кот, коза, ягнёнок, собака – существуют на равных с человеком и всей остальной природой.
Как человек объясняет явления природы, точно так же сама природа может объяснить состояние души человека. Поэтому чёрный графитовый дождь, разбивающийся о гладкую поверхность зонта, передаёт нам состояние тоски и уныния, а мирно спящий Кот передаёт ощущение покоя, умиротворённости, защищённости от бурь и бед.
Графические работы художницы аристократичны, хрупки, как бокал шампанского. В них – намеренная недоговорённость, незавершённость во всём. Холодноватый аристократизм передан лёгкими очертаниями женской фигуры, длинной тонкой линией шеи, строгим профилем, наклоном головы, всплеском рук. Одни картины почти прозрачны, окутаны серо-сизой дымкой, другие тонут в утреннем голубом тумане, третьи будто пронзены тёмными струями дождя.
В её коллажах кусочки пёстрой ткани неожиданно драпируются в наряд средневековой дамы. И вновь рядом вырисовывается силуэт белой птицы. Из остатков старой ажурной шали, рогожки, пожелтевшего меха, молочного кружева создаются сказочные, фантастические миры, калейдоскоп земного и небесного, вечного и сиюминутного. Отдельно взятый предмет ещё ничего сам по себе не значит, а в композиции с другим предметом, человеческой фигурой, пейзажем – это уже полифония смысла, состояние души, образ мира. Каждая деталь несёт в себе сакраментальный смысл бытия, его неслучайность, взаимозависимость.
И не обязательно, чтобы каждый образ был до конца прочитан, понят, – важно, что изображённое, как поэзия, властно захватывает, притягивает, рождает ассоциации.
…Как много оказывается мудрости в самых простых вещах! Но для того, чтобы понять это, надо попытаться услышать своё сердце, ведь как сказано в знаменитой сказке Антуана де Сент-Экзюпери, «зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь».
Ольга Даранова