"Нe торопись... Погоди спешить", - уговорит однажды внутренний голос. Сделавшись ему послушной, замедлю бег и соглашусь: есть у жизни ДРУГОЕ дыхание. Оно не терпит скорости, и суету называет пороком, потому что суета меняет остановиться и никогда не спросит, для чего живешь, чему радуешься, от чего плачешь. В следующий раз, когда эти вопросы снова остановят на полном бегу, знаю, по какому адресу приду... Отворю старинную калитку, поднимусь по ступенькам крашеного крылечка, чуть трону дверь и услышу колокольчик: "Заходи, заходи, жду тебя...".

...Вот это улица Московская, а это дом протоиерея Троицкого собора Ивана Андреевича Анаксагорова. Но я пришла сюда в XXI веке, и теперь - это улица Ленина, а на доме Ивана Андреевича - строгая табличка: "Музей городского быта Симбирска конца XIX-начала XX века". С серьезной табличкой считаюсь: музей. Но чуть позже, не без счастливого озорства, уже оспариваю: и не музей вовсе! А замечательное, пронзительное место для Полетов - в памяти и наяву.

В бывшем доме Анаксагоровых нарушена "конституция" музейного обустройства. Нет здесь музейных залов, а также классических просьб "руками не трогать". Нет и стеклянных витрин с экспонатами и объяснениями к ним (что это, когда и откуда это). Здесь вместо залов - комнаты. Есть, в два окна, комната дамская. С ее хозяйкой - далекой незнакомкой мы разбросаны по разным временам. Но каждый предмет этой комнаты сердечно и подробно знакомит с ней. Вот миниатюрный туалетный столик с изящными флакончиками и всякими приятными безделицами. Вот щипчики для растяжек дамских перчаток, диковинная шкатулка с украшениями. Открытки, распечатанные письма. Приоткрыта дверь платяного шкафа... В нем - настоящие наряды модниц: платья, блузки, накидки, шляпки...

Есть в доме столовая. С точки зрения XIX века здесь все готово к обеду. Накрахмалены скатерть и салфетки, сверкают чистотой благородные приборы: индивидуальные солонки, ножи для масла, нож для сыра на сырной доске, икорница и к ней лопатка для икры, щипчики для сахара. И, конечно, столовый сервиз. Ведь он снова, весь, до последней тарелки вернулся! Когда-то, еще в прошлом веке, добрая хозяйка по справедливости разделила эту фаянсовую красоту среди своих многочисленных племянников, и только XXI век, стараниями терпеливых и усердных музейщиков, вновь соединил сервиз и вернул его в старинный буфет.

А буфет-то красоты необыкновенной! В сумеречной тишине прислоняюсь к резному деревянному мудрецу. С точки зрения XXI века, - это предмет для восторга и трепета. А с точки зрения полета человеческой памяти...

В моем детстве тоже был буфет. Происхождения простого, деревенского. И буфетная душа - никаких ключей и в помине - всегда была "нараспашку". На самой верхней полке лежали шоколадные конфеты, как говорила бабушка, "на всякий случай". Для субботнего чая после бани буфет обычно "выдавал" розовые подушечки с клюквенным вкусом. И лежат они намного ниже.

В доме Анаксагоровых есть гостиная. Там - кресло-качалка, а в нем - шаль с кистями в спокойно-серую клетку. Качнется качалка, и шаль заботливо спросит: "не озябла"?

Подобные шали, похожие на эту, - большие, жесткие на ощупь, обязательно в клетку, - повзрослев, я встречала во многих семьях. Они передавались из поколения в поколение, от старших к младшим. У нас тоже была такая - в клетку из желтого, черного и темно-бирюзового цвета. Мама рассказывала, как ее укрывали этой шалью, усаживая в сани, и по сибирской февральской метели торопились, торопились в родильный дом. Когда я повзрослела, длинные нити шали были удобным пособием в учении заплетать косички...

В неторопливых полетах памяти - без менторского и назидательного (как бывает у людей) толка, необычный наш музей, мне кажется, исподволь наставляет: для человеческой судьбы важно помнить - и буфеты, и шали, и розовые бабушкины подушечки.

...В гостиной - рояль. Раритет, высоко оцененный московскими специалистами. И чуткий собеседник, без фальши в голосе способный говорить о любви, грусти, одиночестве, надежде, о прошлом и будущем. И, кажется, ему не важно, из какого ты века.

Счастливое соединение материального и духовного в бывшем доме Анаксагоровых, как магнит, притягивает сюда людей многих и разных. Приходят сюда дети и отправляются в путешествие по народным традициям и обрядам. Малышня, что здесь бывает, знает про Покров и Святки, Масленицу и Пасхальную неделю. А еще - о празднике русской березы, а еще - о 28 названиях старинного полотенца - блинник, занавес, набожник, зеркальное, наквашенник...

Приходят сюда студенты, потому что среди четырехсот экспонатов здесь много ПРИЧИН для курсовых и дипломов. А еще, по смешной и суеверной традиции, спешат заглянуть в большое старинное зеркало перед началом сессии. Говорят, помогает. Заглядывают на Московскую иностранцы. Им все интересно: и обряд русской свадьбы, и капустные вечёрки. Обожают святочные колядки с чаепитием, варениями и пирогами. На салонных вечерах, в окружении старины красивые люди слушают романсы, читают Чехова, Сологуба, Бунина, Блока, Ахматову.

Однажды в дом зашел командировочный человек. Томным вечером в неторопливой пешей прогулке по чужому городу вышел на улицу Московскую. Потом - восторженный - признался музейщикам: в этот город стоило приехать только затем, чтобы пройтись по этим комнатам.

И я сюда обязательно вернусь. Отворю старинную калитку, поднимусь по ступенькам крашеного коричневым крылечка. Чуть трону дверь и услышу колокольчик: "заходи, заходи, жду тебя, жду тебя".

От редакции:

Хозяйка этого необыкновенного дома Ольга Анатольевна Туркина вошла в музейную жизнь города более 20 лет назад, когда после окончания истфака попала в областной краеведческий. "Есть элитные профессии, требующие особого таланта: музыканты, певцы, художники и - экскурсоводы", - так здесь было принято считать, и Ольга Туркина решила завоевать профессию. Сначала были многочисленные экскурсии, потом - работа в фондах. Описав "золотой запас" - кокошники XVIII века, - защитила кандидатскую диссертацию. Необычайно интересный проект будущего музея городского быта заставил ее перейти в заповедник-"Родина В.И. Ленина". Сегодня ее Дом - самый гостеприимный, уютный, ласковый. "Я верю, - улыбается Ольга Анатольевна, - что в доме-музее существует особая аура: стоит что-либо задумать или захотеть, - все не исполнится". Не верите? Зайдите в дом-избу на территории музея городского быта и шепните на ухо домовенку, который сидит у печи, свое желание...