2006 год - год двойного юбилея большого русского поэта, нашего земляка Н.Н. Благова: 2 января исполнилось 75 лет со дня его рождения, март ознаменован 50-летием со дня написания поэмы «Волга». Созданная в самом начале творчества Благова, она во многом определила облик его поэзии.

Волга, слава тебе!
Это русское имя.
Это женское имя можно дочери дать!
Мы душою срослись с берегами твоими,
Весь прогретый простор твой желая обнять!
Ты приходишь к нам тучей, встаешь урожаем.
Первый раз нас твоей умывали водой.
И в последний омоют, навек провожая
Навсегда к старикам землякам на покой.
Мы насквозь отразились в волне твоей чистой,
Согреваешь нас, кормишь и учишь, любя,
И растишь волгарей крутолобых, плечистых.
Ты смотри, как похожи они на тебя!
Эти светлые брови.
Младенческий взгляд простодушный.
Тень от плеч, закрывая дорогу, ползет.
На широкие лица пристали песчинки-веснушки,
И в глазах, как в тебе, прогибается весь небосвод.
Нас в пеленках еще ты качаешь любовно,
Кинешь на спину гребню,
Обнимешь в себе глубоко,
И твоей синеватой водой заколдовано
Для добра материнской воды молоко!..

(Отрывок из поэмы «Волга»)

В «Волге» нашли отражение практически все мотивно-тематические аспекты творчества Благова. Начинается поэма с описания картины весеннего половодья на реке. Сочно, красочно, живописно воссоздано возрождение оживающей природы. Оно представлено в метафоре освобождения Волги от «зимнего плена». Мотив праздника, связанный с этим и заявленный в самой первой строке поэмы, на­полняет все описание большой экспрессией, находящей свое выражение в средствах метафорической образности (эпитетах «просиявшее солнце», «великая земля», «звонкие речки»; олицетворяющей метафоре Волга «солнце прижа­ла к груди»; сравнениях «уши встали рогаткой», сосны «красные, как караси»), в многочисленных эмоционально насыщенных восклицательных предложениях. Экспрессив­ность поэтической речи предельное воплощение получает в строках, вводящих в поэму тему России.

Мотив праздника-весны в дальнейшем течении поэмы оборачивается мотивом праздника-труда. Общий мотив праздника связывает воедино жизнь природы и жизнь людей. Мотив труда объединяет людей в общность, имя которому народ. Тема народа вводится автором посредс­твом эллиптической конструкции: «на пристань // По высохшим трапам скрипучим Весь народ». Она лишает предмет его действия. С помощью этого приема поэту удается перенести всю тяжесть на слово «народ», актуали­зировав таким образом понятие, несущее центральную в поэме мысль автора о духовном родстве людей как основе жизни русского народа.

Пространство единения людей - пристань, на которой сталкиваются различные людские судьбы: именно на пристани произойдет встреча артельщиков с матерью. Это станет завязкой истории, легшей в основу повествования. С образом матери в поэму входит важный в поэтическом мире Благова мотив женского сиротства, вдовства, получающий предельно обобщенное звучание: «Не проклятье ж // Веками лежит на России: // Мать вдова, // У невесты дорога вдовы».

Мотив материнского вдовства связан с войной, точнее с памятью о ней. Пространство памяти - дом матери. Весна, царствующая за пределами материнской избы, не прони­кает в нее: она «к порогу прихлопнута плотно». Описание интерьера избы наполнено «осенними» и «зимними» приметами. Если картина весны и артельного труда на пристани была полна многоцветья красок, среди которых ведущее место отведено красному, зеленому и синему цве­там, символизирующим полноту и богатство жизни, полна различных запахов, то в избе матери такая картина: «Пахло в комнате // Печкой еще сыроватой, II Побеленной вчера, // Непрогретой стеной <.. .>Липкий пол... (выделено нами -Р.С.). На этом фоне даже дым от папиросы Василия кажется «особенно синим». Но этот цвет здесь не символизирует жизнь. Сама синева неба, проникающая в дом через окно, наделяется эпитетом пустая, теряя таким образом свою «жизненную» полноту. Под стать избе и образ самой хо­зяйки - старой и, по-видимому, больной женщины. История об умершем сыне, рассказанная матерью в ее доме, проис­ходит осенью и зимой. Осенью «случилась беда» с сыном, простудившимся во время вывоза скота с острова. Болезнь сына, растянувшаяся на всю зиму, вводит в поэму желтый, черный цвета. Таким образом, осень и зима оказываются в поэме пространством беды, болезни, смерти.

Контрапункт «весна-лето осень-зима» отражает сюжетно-композиционное своеобразие поэмы. Наблюдения над сюжетом поэмы позволяют говорить о том, что он выстраивается по принципу контрастного взаимодейс­твия частей. Композицию «Волги» можно представить таким образом: 1. Картина весенней Волги. На пристани. (Экспозиция.) 2.Встреча плотников с матерью. (Завязка.) З.У матери. (Развитие действия.) 4.«Волга, слава тебе!» (Кульминация.) 5.Уход плотников. (Развязка.) В первой части поэмы господствуют радостные, светлые интонации всеобщего праздника. Этот мотив пронизывает пейзаж и труд людей на реке и пристани, который сравнивается с праздничной работой косарей. В центре изображенного находится образ Василия, пышущего жизненной энергией, силой. И вот на фоне торжествующей жизни возни­кает образ старушки, с появлением которой вводится горький мотив войны. Он определит эмоциональную атмосферу последующих частей - за­вязки и развития действия. На самой высокой горестной ноте, связанной с сообщением матери о смерти сына, ее рассказ прерывается кульминаци­онными в поэме строками, воспеваю­щими Волгу. Поэт словно намеренно уходит в размышления о ней, пытаясь ими смягчить боль матери. Наконец, развязка сюжета выводит на строки, заявленные в самом начале поэмы, но звучащие теперь по-иному: «И когда тебя втянет в простор этот синий, // И когда ты с рекою бессмертной, родной, //Только выдохнешь: - Волга! // Только скажешь: // - Россия! // Да умоешься вечно живою водой!». Если сравнить эти строки с теми, что были в начале поэмы, обнаружится их существенная разница: «ты один» заменяется «ты с рекою», «с ней... одной» - «с рекою родной». Таким образом, на уровне поэтической мысли о единстве чело­века с народом, с родиной, о духовной общности людей практически повторя­ющиеся строки тем не менее контрас­тируют, образуя два полюса поэмы, в композиционном кольце сопрягающих все происходящее в ней.

Своеобразие поэмы определяется сопряжением в ней лирического и эпического начал, взаимодействие которых формирует облик всего поэти­ческого творчества Благова. В «Волге» эпическое и лирическое соединены на равных правах, что позволяет определить ее как лиро-эпическую поэму. Слияние эпического и лири­ческого проявляется, прежде всего, в главенствующей теме «Волги». Само название произведения указывает на его тематику: поэма - о Волге, образ которой вырастает до символа общена­ционального, народного, что придает произведению эпическое звучание, подчеркивает значительность проис­ходящих в нем событий. Но общена­циональное, эпическое находит свое воплощение в лирических строках поэмы, событийно не связанных с фабулой произведения, представ­ляющей рассказ об артельщиках и матери. Например, сообщение матери о погибших сыновьях выводит на уже цитировавшиеся строки, предельно обобщенно представляющие вдовство как нечто роковое в судьбе русской женщины. Так вполне конкретная история приобретает историческую масштабность.

Взаимодействие эпического и ли­рического проявляется и на уров­не сюжетной организации поэмы: своеобразие «Волги» состоит в том, что она основывается на сочетании повествовательного сюжета с лири­ческими размышлениями, медитаци­ями, в которых сосредоточен пафос произведения, его ключевая мысль. Так происходит в окольцовывающих поэму строках о Волге и России. То же в кульминационной части «Волга, сла­ва тебе!..». Она самая эмоциональная в поэме. Ее высокая экспрессия находит свое выражение в многочисленных восклицательных предложениях, об­наруживающих авторское присутствие в произведении, его личностное отно­шение к изображенному, тем самым до предела лиризуя сюжет поэмы, эпическая ткань которой и без того пронизана лиризмом. Лиризм «Волги» проявля­ется в самой ее стихотворной форме, в организации стихового материала, которая отражает непосредственно по­этическое присутствие, «волю» автора. Большую роль в лиризации поэмы выполняют постоянные обращения автора к персонажам, их описания и оценки. Лиризм достигается также смешением авторского голоса с голо­сами персонажей. Трудно определить, кому - автору или герою - принадлежат слова о матери «Что-то с бабушкой? // Плачет она иль смеется?!». Скорее, здесь разыграна ситуация слияния автора и персонажа. Слитность автора и персонажей выражается автором с помощью местоимения «мы», прида­ющего поэтической речи предельно обобщенное звучание. «Мы», втягивая в свое пространство образы автора, волгарей, артельщиков, вырастает до масштабов всего народа. В него включается автором и история мате­ри и сына, тем самым обретающая характер общенародной трагедии. В этом проявляется еще один важный показатель лиро-эпичности «Волги»: пользуясь словами Г.А. Червяченко о лиро-эпических поэмах, ее можно определить как поэму «о личных че­ловеческих судьбах, вставленных в рамки века».

Лиро-эпическая сущность «Волги» позволила ей стать самой, на наш взгляд, органичной в творчестве Бла­гова поэмой.

Рамиль Сарчин