B.C. Высоцкому

Пальцы, струны, в крике хриплом

Боль расстрелянных волков,

След глубокий в снеге рыхлом,

А в лицо – оскал клыков.

Загнанный и зверь опасен,

Под агонию прыжка

Был расставленным напрасно

Символ красного флажка.

Бег по кругу, хлопья пены

С привередливых коней

И бугром на шее вены,

Порван парус в ритме дней.

Чёрный свитер и гвоздики,

И ненужность в паспорт виз,

А Хлопуши голос криком

Над Таганкой рвётся ввысь.

Пальцы сжали гриф гитары,

И не крик уже, а стон,

В обнажённый нерв ударил

Из окна магнитофон.

Рань июльского рассвета,

Знать, судьба всегда права,

Гибель русского поэта

В этой жизни не нова.

С.А. Есенину

Говорят, рождён в рубашке,

Синий взгляд наискосок,

Жил взахлёб и нараспашку,

По-другому жить не мог.

Поэтическая сила,

Буйство сумасшедших рифм,

По-рязански жил красивым,

По-московски – озорным.

В образе, до боли сжатом,

Жеребёнок-дуралей,

Словно жёрдочка мышатам –

Ветка вербы на столе.

Кисти рук, как на изломе,

Голос с тихой хрипотцой,

Чёрный кто-то бродит в доме,

В зеркале застыл лицом.

Слова лёгкая походка,

И строки напев простой,

Прогорела век короткий

Жизнь рябиновым костром.

Эх, Рассея, ты Рассея,

Непонятная страна,

Твой поэт себя повесил,

Душу выплеснув до дна.

В.М. Шукшину

У калины горький привкус,

У берёз подружек круг,

С матерком мужицкий присказ,

Чернозём разрезал плуг.

Телогрейка душу греет,

Запах кирзовых сапог

И, как бритва, ветер бреет

Седину колючих щёк.

А желвак на скулах скручен,

Не спешит народ устать

В бочках огурцы измучить

И на стол зимой подать.

После стопки, как-то сразу,

С переливом терпких слов

Ухмыльнулась жизнь в рассказах

Деревенских чудаков.

В творчестве искал спасенье,

Но талант устал от мук,

Давит сердце битва с тенью,

Ломит больно локти рук.

Не случилось, как хотелось,

Бунтаря в лицо узнать,

Разина живой и смелой

Роль заветную сыграть.

По судьбе не раз подсуден,

Мы под Богом с давних пор,

Был убит Егор Прокудин

И рождён мой внук Егор.

Знаю, все когда-то будем

Под пятой могильных плит,

И расскажет время людям

Кто в России не забыт.

В.В. Маяковскому

Господи, ну как всё трудно,

Звёзд надрезы в темноте

И застыли скулы студня,

Звуки стынут в немоте.

Помните, когда с усмешкой,

Ваш соперник, он простей,

Врезанной рукой помешкав,

Раскачал мешок костей.

Под каким портретом чистить

Речку собственных мозгов,

Если из страниц вдруг вычесть

Лестницу бугристых слов.

В чёрном дуле пистолета

Для судьбы последний миг,

Как загадка – жизнь поэта

И его предсмертный крик.

Вы ушли, где рай без края,

А для нас с растяжкой губ

До сих пор ноктюрн играет

Флейта водосточных труб.

В поле белый одуванчик,

Мальчик в облачных штанах,

В башмаках, большой и смачный,

Весь запутанный в стихах.

А.Г. Абдулову

Грома мощные раскаты,

Ливня свежая стена,

На углях шипят купаты,

И налит бокал вина.

В чуде жил обыкновенном,

Шпорой бил бока коня

И ловил своё мгновенье

В молоке рассветном дня.

Старых улочек примета,

Палисадников костры,

Пробежал и не заметил

Угловатой остроты.

Да и кто из нас увидит

И узнает до конца,

Как болезнь сотрёт обиду,

Грим с уставшего лица.

Трудоголиком родиться

Видно было суждено,

Жил и верил, вдруг случится –

Ляжет карта в казино.

Все мы нынче, как актёры,

Роль сыграть совсем не прочь,

В удивительной истории

Родилась для жизни дочь.

А.С. Пушкину

Вы далеко, погасли свечи

И шелест платья Натали,

Когда курок на Чёрной речке

Поэта недруги взвели.

Морошка, ягода морошка,

Испарина и липкий пот,

А смерть совсем не понарошку

Скривила судорогой рот.

И от безденежья усталость,

И зависть – бездарей черта,

И не достигнутой осталась

Поэмы новой высота.

Пройдут года, но будет вечным

Гранит по берегу Невы,

Поверить не могу в беспечность

Склонённой гордой головы.

Разлив по мостовой потоком,

Сметая всё, нахлынет вдруг,

И Медный всадник, взяв галопом,

Ночной разбудит Петербург.

Когда в наследие потомкам

Есть поэтический кураж,

Всегда задиристым и звонким

Они услышат голос Ваш.