Ульяновский литературно-краеведческий журнал «Мономах»

Неуёмной энергии и отчаянной смелости были наши далёкие предки. С котомкой за плечами, с рогатиной да топором в руках пускались в поисках лучшей доли в новые края. Благодаря их отваге и стараниям обживались окраины земли русской, в том числе и Поволжье.

В Х веке вся территория нынешней Ульяновской области входила в состав развитого мусульманского государства Волжская Булгария. Татаро-монгольское нашествие прекратило развитие края. Через территории нынешних Николаевского, Кузоватовского, Тереньгульского и Сенгилеевского районов ордынцы пересекли южную часть Волжской Булгарии, и, переправившись через Волгу, остановились на реке Черемшан. В 1237 году монголы разгромили булгар, предали край разграблению, после чего ушли в каспийские степи, где основали своё государство Золотую Орду. Многие десятилетия понадобились, чтобы в крае затеплилась жизнь. Но и потом монголы не давали булгарам покоя, совершая набеги на города и селения.

После разгрома туменов Золотой Орды войсками Дмитрия Донского и свержения татаро-монгольского ига началось объединение русских княжеств. Учитывая горький опыт прошлых лет и осознавая постоянную угрозу с востока, русские князья стали решать задачу присоединения Среднего Поволжья. Постепенно здесь стали появляться крепости и монастыри.

Краевед Н. М. Сентябрёв обнаружил в Ульяновском государственном архиве следующий документ: «В 7190 году (1682 г. – ред.) майя 23 дня по Государеву Царёву указу и Великого князя Фёдора Алексеевича Всея Великая и Малая и Белая Руси самодержца Указу и по наказу стольника и воеводы Якова Долгорукова и дьякона Филиппа Климонтова велено подьячему Ивану Долматову ехать в Симбирский уезд за валом по реке Теренгулу по обе стороны, да вниз по речке Большому Тукшуму по правую сторону для того, чтобы приискать челобитчикам симбирянам Илье Яковлеву сыну Дмитриеву, да Петру Алексееву сыну Яковлеву, сыну Денису, да Алексею, да Кузьме Лукиным детям Дмитриевым, Тимофею Дмитриеву сыну Апраксину, Леонтию Максимову сыну Сумарокову, Ивану Алексееву сыну Ульянову, Андрею Гаврилову сыну, да Герасиму Семёнову сыну Языковым велено им приискать в Симбирском уезде за валом порожние земли… Написав список, велено тем челобитчикам в указе и в соборном уложении напечатать и детям боярским, которые били челом, велено дать из порожней земли… А межа той их поместной земли дачи от деревни Теренгул… до деревни Суринск, а поверх дубравы – самарская дорога, что ездят с Карсуна на Самару по обе стороны той дороги… и вверх по речке Теренгуле до устья речки Барамытки, что впала в речку Теренгул…. А для надобного всякого лесу, ездить людям их крестьянам за деревню Теренгул в Красный лес…». (Фонд 124, опись 4, дело 199, л. 140-141).

Этот документ является единственным доказательством дня и года основания Тереньги – 23 мая 1682 года. Вполне возможно, что в дальнейшем могут быть обнаружены более ранние документы, ведь на момент получения свободных земель деревня уже была.

Не исключено, что ей около 350 лет. Название села, утверждают историки, появилось путём слияния двух тюркских слов: «терен» – глубокий и «гуль» – озеро, река, балка.

Доподлинно установлено, что в середине XVIII века крестьяне деревни Тереньга принадлежали отцу княгини Натальи Александровны Голицыной – лейб-гвардии поручику князю Александру Петровичу Долгорукову. Отец владельца тереньгульской земли стольник князь Пётр Михайлович Долгоруков присутствовал 28 октября 1682 года на похоронах царя Фёдора Алексеевича.

Значительна роль Долгоруковых в истории Симбирского края. Князь Фёдор Богданович Долгоруков был воеводой города Симбирска с 1676 по 1679 годы, а стольник Яков Фёдорович Долгоруков занимал этот пост в период основания Тереньги, то есть в 1682 году.

Князь Алексей Алексеевич Долгоруков (1767–1834) губернаторствовал в Симбирске с 1808 по 1815 год. По просьбе симбирских помещиков добился отмены обременительной для казны города так называемой «берёзовой повинности». При благоустройстве московского тракта вместо берёзовой посадки стали устанавливать по обеим сторонам дороги сосновые столбы через 50 саженей.

Но вернёмся к Голицыным. Статский советник князь Сергей Борисович Голицын (1688–1758) был сыном известного в исторических хрониках дядьки-воспитателя юного царя Петра – князя Бориса Алексеевича Голицына (1654–1714). Женат он был дважды.

Нас интересуют его потомки от первого брака с графиней Прасковьей Фёдоровной Головиной (1687–1720). Второй сын Сергея Борисовича – секунд-майор Борис Сергеевич Голицын (1715–1761) – в 1747 году женился на девице Наталье Александровне Долгоруковой. Её мать, вдова княгиня Екатерина Александровна, приготовила ко дню свадьбы приличное приданое – все тереньгульские земли.

В 1768 году в деревне Тереньга была построена суконная фабрика. Сделано это было, скорее всего, по инициативе князей Долгоруковых, первых владельцев Тереньги и новых владельцев – Голицыных, которые постепенно прибирали к рукам всю округу.

В топографическом описании Симбирского наместничества Т.Г. Масленицкого в марте 1782 года даётся описание, что она собой представляла: «…в деревне Тереньге вдовы княгини Голицыной – суконная фабрика из 5 деревянных корпусов на каменном фундаменте; каменный магазейн о двух сводах, а другой деревянный; сукновальня о четырнадцати ступах; красильный завод, в котором три котла медных, два железных и два куба; для растяжки сукон рам тёплых линий две, холодных – двадцать и в действительном течении суконных станов сто, каризейных восемь. Мастеров и разных рабочих – 5, подмастерьев – 5, ткачей – 8, скребальщиков и партовщиков – 320, прядильщиков 80, прях – 560. Всего при фабрике мужска – 670, женска – 560 человек. Все они крепостные люди той княгини, работают по мере трудов из жалованья».

Давая характеристику производству, автор пишет: «Потребные на фабрику вещи получаются: шерсть с русских и черкасских овец закупается по селениям Казанской, Оренбургской и Пензенской губерний; верблюжья – в Оренбурге у киргизцев; масло коровье и конопляное – в уезде; мыло варится в том же селе Тереньга; краска кубовая, лавра, кроп, винный камень, арлеан и прочие – в Москве, а марена покупается в Астрахани.

Сукна делаются зелёные, синие, голубые, красные, жёлтые, палевые, лосиные, кофейные, оранжевые, чёрные, дикие, померанцевые и прочие.

Поставка сукон солдатских чинится подрядом в главный кригс-комиссариат…. Те же сукна, кои делаются добротно, превосходнее солдатских, продаются в Оренбурге при киргизской мене и в городах Казани, Саратове, Дмитриевске, Царицыне, Чёрном Яру, Астрахани, Симбирске, также и при фабрике…». В XIX веке для производства сырья для фабрики в Тереньге появился племенной овцеводческий завод. До середины XIX века суконная фабрика в Тереньге была самым крупным промышленным предприятием в крае. Достаточно сказать, что по сведениям за 1845 год на ней произведено сукна на 69716 рублей и по этому показателю фабрика занимала первое место среди 16 аналогичных предприятий губернии.

Голицыны же возвели в центре села трёхэтажный особняк, который сохранился поныне, и где до недавних пор размещалась начальная школа.

Усадьбу обустроили с размахом. Вокруг особняка был разбит парк, его территорию обнесли забором из красного кирпича. Имелись там помещения для челяди, капитальные кирпичные конюшни. Одна из них сохранилась до сих пор. В ней сейчас размещается хозконтора отдела образования. На левом берегу Тереньгульки был разбит огромный фруктовый сад.

В период крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачёва, Тереньга оказалась в гуще событий. Через неё днём и ночью по Самарскому тракту скакали курьеры из Казани, Симбирска, Самары.

Двигались царские полки, которые посылались к Оренбургу, на Урал и другие места для усмирения пугачёвцев. Через Тереньгу отступал один из крупных отрядов повстанческой армии на юг к Саратову и Царицыну. Ещё долго после подавления крестьянского восстания в окрестностях действовали мелкие отряды повстанцев. Они превратились, по воле обстоятельств, в разбойничьи шайки и состояли в основном из местных крестьян. Бедняков не трогали, а вот богатеям спуску не давали.

С тех времён, да ещё со времён восстания под руководством Степана Разина, из поколения в поколение передаются местными жителями сказания и легенды о пугачёвских кладах в пещерах в окрестностях села Оклино, о скале на Скрипинских Кучурах, где стояли дозоры пугачёвцев, об овраге Стеньки Разина за Белогорском, где в лесной глухомани скрывались его соратники.

В 1787 году произошло событие чрезвычайной важности для Тереньги. Она перешла в разряд сёл, так как на средства владельцев окрестных земель была построена церковь. После открытия храма в последующих документах Тереньга именовалась уже как село Введенское, Тереньга тож, в честь построенной Введенской церкви. Однако из-за того, что в Симбирском уезде оказалось несколько сёл с названием Введенское, его стали именовать Тереньгой.

В 1790 году сенатор Маслов, зять Голицыных, на речках Тереньгулька и Барамытка построил бумажный завод, а в вотчине жены – селе Поповка – по рекомендации тёщи была возведена небольшая суконная фабрика, которая управлялась из конторы тереньгульской фабрики. При бумажной фабрике построили плотину длиной 125 сажен.

Среди корпусов фабрики были как деревянные, так и каменные. Рабочих мужчин – 85 человек, женщин – 63.

Эти строения оценили в 20 тысяч рублей, а барыши ожидались от работы бумажной фабрики около 18 тысяч в год (по данным 1803 года).

10 мая 1832 года во владение Теренгульской вотчиной официально вступил Александр Никифорович Скребицкий. Ему же принадлежало село Епифановка и часть села Гладчиха. Были у него имения и в других губерниях. Скребицкий покупал крестьян в разных местах на вывоз и селил их в Тереньге, где земли и лесов было вдоволь. В посёлке до сих пор одна из улиц называется Протасово. Её обитатели были переселены некогда из села Протасово одной из губерний. Это было так давно, что в народной памяти только и сохранились предания о том, как протасовцев с прадедовских мест гнали палками. Несколько домохозяев носят здесь фамилию Перевезенцевы, что также свидетельствует о переводе сюда крестьян из других вотчин. Ко времени 10-й ревизии (1858–1860) Тереньга имела 1012 мужских душ.

А.Н. Скребицкий был сначала военным, а потом перешёл на гражданскую службу и уже в 1850 году имел чин тайного советника. Его имя и чин выгравированы на многих предметах церковной утвари, а Тереньгульская церковь отстроена и снабжена всем необходимым именно к 1850 году.

Скребицкого можно назвать умным, деятельным и попечительным хозяином. Он имел полную информацию о нуждах своих крестьян и не жалел денег на разные их надобности. И всё же это был типичный крепостник. До сих пор сохранилась в памяти народа заносчивое его присловие: «Я для вас и царь, и Бог!». Он был строг и жесток в наказаниях виновных. Часто цинично повторял: «Плутуй, воруй, да концы хорони, а попался, так не пеняй!»

Хозяйственная деятельность Скребицкого тяжёлым бременем ложилась на плечи крестьян. А постройками он занимался всю свою долгую жизнь.

Строил крепко. Кирпичи делали его же крестьяне, мастера – тоже они. Скребицкий воздвиг Александро-Невскую церковь в Тереньге с высокой кирпичной оградой. Вокруг своего огромного, в три этажа, особняка с подвалами, башнями, балконами разбил парк в несколько десятин, который обнёс на диво прочной, высокой кирпичной оградой. Выстроил несколько корпусов для суконной фабрики, обширные амбары для десятков тысяч пудов хлеба, сараи и множество других хозяйственных помещений. С двух балконов-бельведеров дворца открывался вид на фабричный двор, на всю Тереньгу и окрестные поля. В любой момент помещик мог видеть, что делают его подданные. И горе виноватым! До сих пор сохранилась потайная дверь в бывшем кабинете Скребицкого, через которую можно было проникнуть на лестницу и спуститься в подвальные казематы, где получали возмездие провинившиеся.

Долго ещё после его смерти в мрачных и сырых застенках валялись в дрожь приводящие орудия пыток.

После смерти Скребицкого усадьба перешла к его родной дочери Софии Стремфельд. А та завещала имение Екатерине Перси-Френч.

Тереньга в начале прошлого века была богатым, торговым селом, известным далеко за пределами Симбирского края своими ремесленниками и купцами. В те времена здесь два раза в год проводились грандиозные трёхдневные ярмарки, на которые съезжался торговый люд с окрестных губерний. Кстати, это, наверное, было единственное на всю Россию поселение, где проводилось подобное. Двумя трёхдневными ярмарками могли тогда похвастаться только четыре-пять крупных городов.