Этот вопрос «Мономах» поднимал не раз. В своих публикациях краеведы не отрицают вероятности того, что поэт бывал в нашем городе или в губернии, но и не утверждают с полной уверенностью. Документальных доказательств нет, однако попробуем суммировать все аргументы в пользу этой версии.

Вспомним некоторые страницы биографии поэта. В 1828 году Михаил Лермонтов поступил в Московский университетский благородный пансион и поселился на Малой Молчановке, по соседству с домом семейства симбирских дворян Поливановых. Это соседство положило начало дружбе Михаила Лермонтова с его ровесником Николаем Поливановым (1814–1874). Очень скоро в альбом Н.И. Поливанову поэт записал такие строки:

Послушай! вспомни обо мне,

Когда, законом осуждённый,

В чужой я буду стороне

Изгнанник мрачный и презренный.

И будешь ты когда-нибудь

Один, в бессонный час полночи,

Сидеть с свечой... и тайно грудь

Вздохнёт – и вдруг заплачут очи.

И молвишь ты: когда-то он,

Здесь, в это самое мгновенье,

Сидел тоскою удручён

И ждал судьбы своей решенье!

Стихотворение появилось на свет после одного инцидента, описанного в 1875 году в журнале «Русская старина» сыном Николая Ивановича – Владимиром Поливановым:

«Напечатанное здесь в первый раз стихотворение покойного поэта относится к последнему году его нахождения в московском университете. Из приписки, сделанной на том же листке моим отцом, видно, что 28 марта 1831 года М.Ю. Лермонтов написал эти строки в его комнате, ночью, когда, вследствие университетской шалости, он ожидал себе строгого наказания. Шалость эта состояла в том, что Лермонтов, вместе с другими товарищами, поднял на смех во время лекции странности одного нелюбимого ими профессора Малова...»

Дружба эта продолжилась в школе прапорщиков, особенно после того, как Лермонтова ударила в манеже лошадь, сломав ему кость левой ноги ниже колена. В связи с этим В.Н. Поливанов далее пишет:

«Редкое посещение, по словам моего отца, обходилось без того, чтобы они не дрались на рапирах. Как раньше, так и в школе, отношения их были самые дружественные. Несмотря потом на различие полков, в которых они служили, они постоянно между собою виделись, и друг от друга никогда не имели никакой тайны...»

Влияние друзей друг на друга было огромным. Об этом свидетельствует и слог писем, которыми они обменивались, когда расставались, и даже характер рисунков: оба были страстными рисовальщиками. Николай Поливанов был одарённым художником, создавшим интересную серию рисунков и акварелей. По манере исполнения они напоминают руку Михаила Лермонтова.

«Поэт посвятил Н.И. Поливанову несколько стихотворений, – пишет ульяновский краевед С.Б. Петров. – Наш земляк послужил прототипом Лафы – героя «юнкерских поэм» Лермонтова «Гошпиталь в Петергофе» и «Уланша»... В школе гвардейских прапорщиков и кавалерийских юнкеров М. Лермонтов учился вместе с Н. Поливановым, который после поступил на службу в лейб-гвардии Уланский полк, а в 1836–1837 годах участвовал в военных действиях против горцев... В 1852 году в чине полковника Н.И. Поливанов вышел в отставку. Женат он был на дочери симбирского помещика А.Л. Бычкова

Людмиле Александровне. После смерти родителей получил по наследству село Акшуат. В 1848 году в семье Поливановых родился единственный сын и наследник Владимир Николаевич Поливанов (1848–1915), благодаря которому сохранились и были переданы в Пушкинский дом в Петербурге бесценные автографы М.Ю. Лермонтова, хранившиеся в «Лермонтовском уголке» Акшуатского музея.

Лермонтоведам известно, что поэт бывал в имении Поливановых в Петрищеве. Доказать этот факт опять-таки помогли рисунки друзей: в поливановской акварели раннего периода и в рисунках из юнкерской тетради Михаила Лермонтова изображены сельцо Петрищево, усадьба Поливановых и само семейство. Лермонтовских рисунков, которые бы напоминали другое имение Поливановых – Акшуат, историки не знают, да это и понятно: когда Николай Поливанов вышел в отставку (1852) и поселился в Акшуате, его друга давно уже не было в живых.

Однако отстранимся от Поливановых и обратимся к корням Михаила Лермонтова. Его любящая бабушка Елизавета Алексеевна Арсеньева принадлежала к роду Столыпиных, а именно, к симбирской ветви этого рода. Краевед С.Б. Петров считает, что и родилась Елизавета Алексеевна в Симбирской губернии, где в деревне Линёвка стоял огромный дом её отца Алексея Емельяновича Столыпина.

В пользу этой версии говорит и такой факт: всех детей Алексея Емельяновича, в том числе и Елизавету, крестил симбирский вельможа Иван Григорьевич Орлов. Известные симбиряне А.И. Тургенев и Н.М. Карамзин дружили со Столыпиными и всячески поддерживали Елизавету Алексеевну и её внука Михаила.

В Симбирске на Покровской улице жил старший бабушкин брат – Александр Алексеевич Столыпин, в его доме хранились письма Миши Лермонтова к кузинам. К одной из них, Софье, поэт питал особые чувства и посвятил стихотворение «Нет, не тебя так пылко я люблю». Позже Софья вышла замуж за писателя, драматурга В.А. Соллогуба. В его имении Никольское-на-Черемшане она развила просветительскую и благотворительную деятельность.

Когда Елизавета Алексеевна лишилась единственной дочери, она составила завещание в пользу внука, поручив братьям до совершеннолетия Лермонтова взять на себя опеку над его имениями. Особо доверительные отношения сложились у бабушки поэта с её старшим братом Александром Алексеевичем. Невозможно предположить, что, находясь по соседству с Симбирском в Тарханах, она не заглядывала к нему «на огонёк». Возможно, она посещала дом брата на Покровской улице по дороге в Тарханы, а также заезжала в отеческий дом в Линёвке. И, конечно же, при ней был  любимый единственный внук Миша, которого она не оставляла без своего внимания. Вот, к примеру, что писал Лермонтов в 1835 году А. Верещагиной: «Не могу Вам выразить, как огорчил меня отъезд бабушки. Перспектива остаться первый раз в жизни совершенно одному – меня пугает».

А вот какое ценное свидетельство представляет небольшая публикация в «Симбирских губернских ведомостях» (1891, 20 июля № 51). В разделе «Местные известия» читаем: «В прошлый понедельник, 15 сего июля, исполнилось 50-летие со дня кончины нашего знаменитого поэта Михаила Юрьевича Лермонтова. Россия в этот день чествовала память почившего поэта. По случаю этого знаменательного дня нам припомнился слышанный нами уже давно рассказ старушки-помещицы Е.В. А-ой, усадьба которой находилась в десяти верстах от села, в котором в 20-х годах гостил Михаил Юрьевич у своей бабушки генеральши Евреиновой...»

Поскольку фамилия соседки-помещицы указана в сокращённом варианте, невозможно точно сказать, о каком конкретно поместье идёт речь: «генеральше Евреиновой» (Александре Алексеевне Столыпиной) – родной сестре бабушки Лермонтова – принадлежало много сёл в Симбирской губернии. Для нас важен сам факт свидетельства, что Михаил Лермонтов гостил в Симбирской губернии вместе с бабушкой у её родной сестры.

Нельзя забывать ещё об одном аргументе краеведов в пользу версии о том, что поэт Лермонтов ходил по улицам нашего города. В поэме «Сашка» он ярко и зримо описал центральную часть Симбирска, место расположения родительского дома главного героя, подгорье, пристань, песчаный остров...

Кто-то из краеведов здесь сразу «увидит» дом Тургеневых на Венце, другие будут утверждать, что это, скорее, особняк дворян Бычковых на Верхне-Покровской улице (ныне ул. Советская, 4), третьи придумают что-нибудь ещё...

Поисками лермонтовского пристанища в Симбирске занимались П.С. Бейсов, Н.Н. Смирнов, Ж.А. Трофимов и другие знатоки местной истории. Но, в конце концов, дело не в доме: главное, что «симбирская тема» нашла отражение в его творчестве, а сделанное им описание города на Волге настолько удачно, что неизбежно вызывает у краеведов желание искать как мотивы, так и следы его пребывания в нашем крае.

К сожалению, пожар в Симбирске 1864 года уничтожил бесценные документы, которые могли бы пролить свет на тему «Лермонтов и Симбирск», но их  отсутствие не означает, что мы должны эту тему игнорировать. На кладбище Симбирского Покровского монастыря были захоронены Александр Алексеевич Столыпин, его жена Екатерина и дочь Марина. Хорошо бы подумать и об экскурсионном маршруте «Лермонтовские места в Симбирске».